Фрагменты работы Джорджа Кауффмана (Университет штата Калифорния). Часть первая здесь, часть вторая – тут, третья – здесь, четвертая – тут, пятая – здесь.
Современная алхимия
В настоящее время алхимия не переживает период своего расцвета, как это было в XVII-XVIII вв., когда многие монархи держали при дворе алхимиков. Тем не менее, алхимия отнюдь не исчезла. Всякий раз, когда пишу статью об алхимии, я обычно получаю вопросы или благодарности от современных практиков герметического искусства, которые считают, что раз я пишу об алхимии, то обязательно в нее верю. Алхимические общества все еще существуют, оккультные журналы по-прежнему публикуют статьи сторонников алхимии, и мне известно, по крайней мере, об одном алхимическом колледже, проводящим лабораторные исследования в США.
Несмотря на очевидную победу химии Лавуазье в конце XVIII века и развитие теории атомов Дальтона, многие авторитетные химики XIX века, особенно англичане Хэмфри Дэви, Уильям Праут и Уильям Крукс, полагали, что простейшие субстанции Лавуазье не являются простыми, а атомы Дальтона – на самом деле, представляют собой составные тела. Они, как и некоторые современные критики физики частиц, скептически относились к распространенному мнению о том, что природа сложна и состоит из множества элементарных структурных элементов. Вера в фундаментальную простоту материи и гипотеза Праута о том, что все элементы состоят из водорода, самого легкого элемента, получила новую жизнь после неожиданного открытия радиоактивного распада элементов, которое, казалось, подтверждало идеи как древних, так и современных алхимиков. Таким образом, вера в возможность преобразования оказалась вполне приемлемой для нормативной химии XIX века.
Таким образом, в конце XIX века алхимия пережила своеобразный ренессанс, особенно в Париже, который в то время был центром оккультных наук и герметических искусств. Именно там была основана Алхимическая ассоциация Франции. Ассоциация издавала ежемесячный обзор алхимии под названием L'Hyperchimie (Гиперхимия), в котором публиковались алхимические опыты Августа Стриндберга [знаменитого шведского писателя] и других «гиперхимиков».
Среди алхимиков XX века выделялся Арчибальд Кокрен, известный английский остеопат (получил квалификацию в 1904 году) и электромассажер, который в течение 40 лет проводил эксперименты, прежде чем якобы достиг успеха. Поскольку в качестве лекарства от ревматизма и артрита было принято вводить соли золота, Кокрен экспериментировал с гомеопатическими методами лечения с помощью микроскопических доз золота. Пытаясь получить растворы соединений золота, он попробовал приготовить в своей лондонской лаборатории «золотое масло» алхимиков. Следуя двенадцати ключам «Триумфальной колесницы сурьмы» Василия Валентина, он начал свои алхимические эксперименты с сурьмой, а затем перешел на другой металл, название которого он так и не раскрыл. Он утверждал, что получил красный «Эликсир Жизни» - философский камень - в результате взрыва. Многие верили в целебные свойства его «золотого масла», и даже в 1965 году в Лондоне находились пожилые люди, которые принимали небольшие дозы эликсира Кокрена. Кокрен погиб во время бомбардировки Лондона во время Второй мировой войны, унесши свой секрет в могилу.
Среди практиков герметического искусства XX века достаточно широко представлены французы. В 1926 году в Париже была опубликована книга под псевдонимом Фулканелли под названием «Тайна соборов», в которой возрождалось давно бытовавшее мнение о том, что готические соборы Франции являются тайными учебниками скрытой мудрости, и что все секреты алхимии можно найти в резных элементах Большого крыльца собора Нотр-Дам, если научиться их интерпретировать. Личность Фулканелли так и не была установлена, и, хотя его ученик, алхимик и писатель Эжен Канселье, утверждал в первом издании книги Фулканелли, что «моего учителя... больше нет», Вальтер Ланг в английском издании книги утверждает, что Фулканелли снова встретился с Канселье «после многолетнего перерыва». В 1937 году к Жаку Бержье, научному сотруднику французского физика-атомщика Андре Хейлброннера, обратился таинственный незнакомец, который попросил его предупредить Хейлброннера о том, что наука стоит на пороге возможности проведения манипуляций с ядерной энергией, что уже было осуществлено в далеком прошлом с катастрофическими последствиями.
Одним из современных французских алхимиков является Арман Барбо, инженер, чей интерес к астрологии, поддержанный его женой, привел его к изучению практических возможностей алхимии в лабораторных условиях и поиску нового лекарства, сравнимого с питьевым золотом. В своей книге 1969 года, Барбо описал, как через 12 лет он получил то, что он назвал «растительным золотом» или Эликсиром Первой степени. Он проводил свои опыты только в определенное астрологическими расчетами время. Следуя примеру выжимания утренней росы для ее сбора, описанного в книге гравюр конца XVII века под названием «Mutus Liber» («Бессловесная книга»), Барбо собирал росу каждый день перед восходом солнца в течение трех месяцев. Он смачивал росой смесь земли и растений, запекал ее в аламбике (обычно медный или стеклянный перегонный куб особой конструкции, предназначенный для дистилляции спирта), снова смачивал и повторял процесс до тех пор, пока не получал «раствор золота» или «растительное золото», хотя спектральный анализ не выявлял наличия золота. Его опыты, проведенные с 1800 г земли, заняли 22 года. Барбо утверждал, что несколько капель его эликсира излечивали различные заболевания.
Этот современный алхимик утверждает, что химия была служанкой алхимии, а не наоборот, и четко разграничивает алхимические методы от естественнонаучных. По словам одного из современных адептов алхимии:
«Философ-герметик не стремится расщеплять ядра и атомы, как современные физики, он не хочет провоцировать реакции, чтобы изучить химические свойства того или иного вещества. Напротив, он стремится вступить в духовное общение с Природой, от которой он получил свою особую первоматерию, которую он увидел и узнал и которую он с терпением и смирением будет развивать до той высшей степени совершенства, на которую она способна. Является ли алхимик ученым? Нет, он - фермер, работающий над тем, чтобы довести свою кукурузу до золотой спелости..... Знание веществ, используемых в Труде Преобразования, безусловно, необходимо, но это далеко не все, что требуется для создания философского камня. В этом алхимия отличается от химии и любой другой науки, в которой эксперименты, проведенные в заданных условиях, всегда можно повторить. В алхимии же, прямо скажем, этого сделать невозможно. Это искусство можно сравнить с сельским хозяйством, поскольку оно стремится возвысить определенную субстанцию до более высокой степени совершенства, до того, что можно назвать определенной степенью зрелости; и еще можно сказать, что оно требует «мастерства», подобно тому как два повара могут использовать одни и те же материалы и один и тот же рецепт, но только один из них имеет правильный «нюх», и поэтому результаты будут разными».
Научная алхимия
Многие цели древних алхимиков достигнуты современными физиками-ядерщиками и химиками. Алхимики действительно были правы, полагая, что в природе происходит преобразование. Открытие радиоактивности Анри Беккерелем и электрона Дж. Дж. Томсоном в конце XIX века привело к пониманию природного преобразования. В результате совместных экспериментов, проведенных в конце 1901 - начале 1903 годов, Эрнест Резерфорд и Фредерик Содди доказали, что радиоактивность тория является результатом процесса распада или превращения одного элемента в другой. Иными словами, преобразование происходит в природе спонтанно и неумолимо с незапамятных времен совершенно независимо от всех физико-химических условий. Вопреки представлениям алхимиков, этот процесс, однако, не приводит к совершенствованию, но к распаду: уран, торий, радий и другие радиоактивные, то есть, нестабильные в природе, элементы постепенно превращаются в свинец. Такое преобразование и другие, открытые позже, сопровождались выделением огромного количества энергии, которую Тренн называет «золотом» новейшей алхимии.
Обнаружение и понимание природной радиоактивности все еще не осуществило мечту алхимиков о том, чтобы проводить преобразования в лаборатории по своему усмотрению. Однако процесс искусственного преобразования не заставил себя долго ждать.
Получение золота с помощью преобразования
Поскольку ртуть (атомный номер 80) находится рядом с золотом (атомный номер 79) в периодической таблице, неудивительно, что в 1920-х годах предпринимались многочисленные попытки превратить ртуть в золото с помощью электрического разряда. Некоторые исследователи, например, обнаружили следы золота - порядка 0,01-0,1 мг в ртути ртутно-паровых ламп. Хёнигшмид и Цинтль обнаружили, что атомный вес золота из образца ртути, полученного Мите и Штаммрайхом, идентичен атомному весу обычного золота, тогда как золото, образовавшееся в результате присоединения электрона к ядру ртути, по мнению Астона, должно было иметь атомный вес не менее 198. Попытки получения золота из ртути повторялись многими другими исследователями с отрицательными результатами. Чем больше устранялись источники экспериментальных ошибок, тем больше уменьшалось количество полученного золота. Хабер и др. воспроизвели шесть экспериментов Мите и Нагаока и путем точных измерений показали, что использованные методы не позволяют получить золото в количествах, поддающихся аналитическому обнаружению. Однако в 1941 году с помощью масс-спектрографа были обнаружены следы двух радиоизотопов золота, полученных при бомбардировке ртути быстрыми нейтронами.
В 1980 году в Лаборатории Лоуренса Беркли с помощью мощного ускорителя частиц «BEVALAC» висмут был преобразован в золото стоимостью в одну миллиардную долю одного цента, но при этом затрачено на эту операцию было 10 тыс. долларов. Слова Содди, сказанные в 1917 году, о получении золота с помощью преобразования, оказались пророческими:
«Если человек когда-нибудь добьется настолько полного контроля над природой, то совершенно точно, что последнее, что он захочет сделать, это превратить свинец или ртуть в золото ради золота. Энергия, которая была бы высвобождена, если бы контроль над этими субатомными процессами был бы возможен в той же мере, как и контроль над обычными химическими изменениями, такими как горение, намного превосходила золото бы по важности и ценности».
